А. Суздальцев. Постсоветское пространство: единство и многообразие

А. Суздальцев. Постсоветское пространство: единство и многообразие
28 марта 2009 | Актуально | автор: gaich

В прогнозируемый период на политическом и экономическом ландшафте постсоветского пространства исчезнут последние политические реликты советского прошлого. Совокупность стран, объединенных историческим наследием, экономическими связями и типом политической системы, перестает существовать в качестве отдельного целостного политического и экономического региона, но сохраняет культурно - цивилизационную общность.

Переход к нормальным международным отношениям, к нормам международного права и рыночной экономике становится ведущей тенденцией на постсоветском пространстве. Развивая собственные внешнеэкономические связи и выстраивая систему тактических или долгосрочных союзов на международной арене, новые независимые государства уже действуют в рамках геополитических и геоэкономических регионов, центры которых часто расположены за пределами границ, и даже зон влияния бывшегоСоветского Союза.

В период 2008 – 2020 гг. Россия столкнется с проблемой поиска баланса между необходимостью сохранения контроля над политической и экономической обстановкой на постсоветском пространстве и возможностями привлечения ресурсов (ПП)[1] для модернизации российской экономики и укрепления позиций России на мировой арене. Постсоветское пространство, традиционно считающейся российской сферой влияния, в прогнозируемый период будет все чаще отвлекать политические и экономические ресурсы России для противодействия в целом негативным для российского государства процессам, активно развивающимся в регионе - втягивание части стран в сферу влияния ЕС и НАТО, деградация государственных институтов отдельных стран, появление новых государственных образований, что в итоге может привести к кризису российской политики на ПП: при сохранении лишь частичного экономического и транзитного значения для российского государства и бизнеса, ПП может занять явно завышенное с точки зрения ресурсозатрат место в геополитической, военно-стратегической и международной проблематике, решаемой российским руководством в период до 2020 гг. С высокой степенью вероятности, за рассматриваемое десятилетие произойдут:

⋆ рост политической и экономической конкуренции на постсоветском пространстве между США, ЕС, КНР, Россией и возможно Ираном за контроль над энергетическими коммуникациями и месторождениями природных ископаемых, стратегически важными территориями и плацдармами, производственных активов, что будут преломляться в борьбе за внешнеполитическую ориентацию правящих кругов стран ПП.

⋆ обострение проблема защиты российских инвестиций[2] на постсоветском пространстве, что объективно будет ограничивать экономическую экспансию российского бизнеса в экономики Украины, Казахстана, Белоруссии, Киргизии, Узбекистана и т.д. Уже сейчас на постсоветском пространстве не осталось государств, в которых Россия доминирует в инвестициях и во внешнеэкономических связях. Одновременно во внешней торговле России с 2000 года закрепилась неуклонная тенденция относительного сокращения удельного веса стран ПП на фоне абсолютного и относительного роста товарооборота со странами дальнего зарубежья. Тенденция к уменьшению удельного веса стран ПП в российской внешней торговле продолжится.

⋆ усиление противодействия росту политического влияния РФ на постсоветском пространстве со стороны, как внешних сил, так политических классов молодых независимых государств. Являясь составной частью процесса возвращения РФ на утраченные в 90-е годы позиции на мировой арене, расширению влияния России на ПП в прогнозируемый период будут препятствовать, как относительно снижающаяся экономическая активность РФ на постсоветском пространстве, так и настойчивое втягивание России в двусторонние и региональные кризисы по периметру ее границ. Принудительно замыкая политические и экономические амбиции России границами ПП, внешние силы (США, ЕС, КНР) будут пытаться способствовать закреплению за Россией статуса региональной державы, снижению ее международного веса.

⋆ коренное изменение российской политики на ПП. Будут выработаны новые российские приоритеты в отдельных регионах постсоветского пространства. Отношения станут более прагматичными и окончательно лишатся идеологической и пропагандистской составляющей. В освещаемый период с большей силой проявится страновая специфика политики на ПП. Однако, на начальном этапе перехода от многосторонней дипломатии прошлого к эффективным двусторонним отношениям завтрашнего дня вырастут политические издержки. В ближайшие годы российскому руководству предстоит научиться минимизировать эти издержки, а также выработать целостную стратегию достижения своих целей.

Внутриполитические тенденции стран ПП

* К середине первого десятилетия XXI века большинство государств постсоветского пространства завершили формирование собственных политических систем, в значительной степени адекватных эклектичной политической культуре частично все еще традиционных докапиталистических и полуфеодальных обществ и уровню развития молодых политических классов.
* Появление в большинстве государств постсоветского пространства «национальных идеологий», в основе которых, оказались элементы этнического и государственного национализма, и рост национальных экономик явились основанием для принятия правящими элитами деклараций о государственной состоятельности своих стран. Однако закрепление в числе стратегических приоритетов политической и экономической стабильности в большинстве случае не получили соответствующего экономического обоснования – разнообразные национальные экономические модели в большинстве случае оказались системами перераспределения сверхдоходов от экспорта/транзита углеводородов и основываются исключительно на выгодной мировой ценовой конъюнктуре. Лозунги о защите суверенитета и задачи сохранение политической и экономической стабильности, призванные закрепить доступ правящих кругов к добыче (транзиту/реэкспорту) энергоносителей, были использованы отдельными политическими группировками в качестве обоснования для монополизации государственной власти в своих странах (Казахстан, Узбекистан, Туркмения, Белоруссия, Азербайджан).
* Авторитарный тренд в совокупности с государственным, а в ряде случае и этническим национализмом, неразвитостью партийных систем и криминализацией власти, стал главной политической доминантой в странах ПП. Национализм является официальной идеологией сложившихся политических систем государств постсоветского пространства, в ряде случае творчески использовавший и впитавший в себя черты традиционных обществ (Казахстан, Туркменистан, Белоруссия).
* Мультинациональный характер обществ большинства стран постсоветского пространства, представляя собой во многом историческое наследие, не получил должного отражения в конституционном строе и политической системе молодых национальных государств. Формирующиеся политические классы, позиционирующие себя в националистическом формате, являются мононациональными и представляют большей частью титульные нации, жестко отстаивающие унитарную форму государственного устройства (Украина, Казахстан, Узбекистан, Грузия, Азербайджан).

* Авторитарные режимы, доминирующие на постсоветском пространстве, отвечая в целом современному уровню развития политических классов Белоруссии, Казахстана, Туркменистана, Узбекистана и т.д., решив к концу 90-х годов ХХ века задача политической и социально-экономической стабилизации в своих странах, в новом тысячелетии, блокировав политическую жизнь и создав неэффективные в условиях глобализации экономические модели с монопольным влиянием государства, оказались маловосприимчивы к нарастающим изменениям экономического, социального, технологического характера. Сохранение авторитарных режимов на ПП в неизменном виде объективно обуславливает социально – экономическое отставание основной массы новых независимых государств, превращение их в сырьевой придаток ЕС и новых мировых центров, обрекает на внешнеполитическую изоляцию.
* К середине первого десятилетия XXI века все государства ПП закрепили президентскую форму правления. Украина с 2006 года вошла в стадию конституционной реформы и приблизилась к парламентско – президентской форме, что, однако, не оградила страну от тяжелых конституционных кризисов (апрель – октябрь 2007 г.), стимулируемых конкурирующими финансово-промышленными группами, и попыток вернуть Украину к президентской республике. Спецификой используемой на ПП президентской формы правления является сочетаемость признаков президентской республики (выборность и сменяемость главы исполнительной власти, декларирование власти, как производной от избирателей) с авторитарной политической системой, что приводит к бесконечной череде изменений конституций, ликвидации разделения властей, созданию открытых для административного вмешательства избирательных систем, появлению практически несменяемых (Н. Назарбаев, И. Рахмон, А. Лукашенко и т.д.) или пожизненных (С. Ниязов) президентов, а также наследственных президентств (Азербайджан).
* В европейской части ПП основной внутриполитической проблемой в рассматриваемый период останется проблема легитимность власти, вокруг которой будет концентрироваться борьба внутренних политических сил. Влияние внешних сил (США, ЕС, Польши) на политическую борьбу в Молдавии, Украине, Белоруссии будет сконцентрирована в политико-пропагандистском русле. Со своей стороны, России, используя и реализуя свои экономические преимущества, постарается уклонится от открытого присутствия на внутренних политических рынках государств западной части ПП,. Высокая степень восприимчивость политических классов Украины, Белоруссии, Молдавии к внешнему политическому влиянию в обозреваемый период серьезно не сократится, что обусловлено как раздробленностью и слабостью политических классов этих стран, переживание ими первичного («лимитрофного») этапа своего развития, так и отсутствие реальных национальных элит, что косвенно отражает экономическую неполноценность государств ПП. Внутренняя разнородность украинского, молдавского и белорусского обществ, различные группы которого не только говорят на разных языках, имеют различные идеологии и фактически живут в различных социальных ритмах – аграрном, индустриальном, информационном, в ближайшее десятилетие будет все активнее превращаться в политическую доминанту, создавая условия для политической дестабилизации и делегитимизации властей.
* Политические классы стран Закавказья связывает перспективы развития своих государств с расширением контактов с Евросоюзом, участием в стратегии энергетической диверсификации ЕС, усилением влияния НАТО в регионе. Предпринятые в 2006 – 2007 году правящими кругами Армении попытки включиться в транзитные транспортные и энергетические проекты региона позволяют считать, что в прогнозируемый период внешнеполитические ориентиры Армении претерпит определенную корректировку;
* Самопровозглашенные государства постепенно укрепляют свой суверенитет, формируют независимый от бывших метрополий (бывших республик СССР) конституционный строй, ищут свое место в пока региональном разделении труда и привлекают внешние инвестиции, с каждым годом приближаясь к независимому статуса де факто и де юре.
* Учитывая особенности общественно-политической жизни государств Центральной Азии, особую значимость приобретают регионально-клановые противоречия на фоне слабой политической стратификации региона и усиливающейся исламизации.
* Специфика политической борьбы в Казахстане и странах Центральной Азии определяется превалированием авторитарных политических систем, что объективно выдвинет вопрос не о политических реформах или стратегии достижения победы на выборах, а о формах политической деятельности оппонентов режима – легальной или подпольной. В странах южнее Казахстана естественным местом полулегальной политической деятельности все чаще оказывается мечеть. Влияние Афганистана, как центра распространения фундаменталистских воззрений и источника активного наркотрафика, на Ташкент и Душанбе в обозреваемый период сохранит активный характер и даже возрастет по мере отступления НАТО из Афганистана.
* Консервативная политика правящих кругов стран Центральной Азии (Узбекистан, Туркменистан), вытеснение политической оппозиции из правового поля в Казахстане, Кыргызстане и Таджикистане, взрывоопасная комбинация конфессиональных, социальных, регионально-клановых и экономических противоречий способны в долгосрочной перспективе поставить под вопрос светский характер государств региона.
* Республика Казахстан, сохраняя высокий инвестиционный потенциал и региональные внешнеполитические амбиции, в обозреваемый период продолжит активно накапливать внутриполитические и экономические риски. Авторитарный строй на базе традиционного общества, декоративное разделение властей, фактически пожизненное президентство, рекордная на ПП имущественная дифференциация населения, пораженный всеми видами коррупции государственный аппарат, комплиментарная система оценки экономических достижений, в условиях усиления давления внешних сил – России, США, КНР и вероятное падение авторитета Казахстана на мировой арене, затрудняют политические процессы в республике, не позволяют правящим кругам Казахстана реализовать свои политические и экономические цели в Центральной Азии и на западном направлении (ЕС, Россия).

Показатели экономического развития стран ПП характеризуются сильной зависимостью от экономической ситуации в России и уровнем экономических связей, включая политических и энергетических с РФ.

· Наибольший рост экономик фиксируется в странах, активно развивающих энергоэкспорт (Казахстан, Азербайджан, Туркмения) и в основном основывается на ценовой мировой конъюнктуре на энергоносители.

· Благодаря экономическим привилегиям и преимуществам на российском рынке, а также транзитным энергетическим возможностям, за экономическими лидерами на ПП следуют Белоруссия, Армения.

· Экономика Украины, Молдавии и Грузии сохраняет высокую степень зависимость от российского рынка и критически важного энергетического импорта, что составляет основу конкурентоспособности их основных экспортных отраслей - нефтехимия (Белоруссия), металлургия (Украина), грузинского, украинского, молдавского и белорусского АПК. Однако, если украинская экономика постепенно адаптируется к новым энергетическим ценам и условиям экспорта своей продукции в Россию, что не исключает рецидивы торговых войн (трубная продукция, АПК), и демонстрирует определенную независимость от последствий периодических внутренних политических кризисов, то деградация промышленного потенциала Молдавии (без Приднестровья) и Грузии до стадии исключительно аграрных стран сохраняет свою динамику. В случае нормализации и оптимизации экономических отношений с Россией и установлении партнерских отношений с Евросоюзом Украина сохранит обнадеживающие перспективы роста своей экономики. Однако в случае навязывания Киеву процесса втягивания Украины в НАТО, страну ожидает многогранный социально-экономический и геополитический кризис, уничтожающий надежды на успешное развитие Украины.

· В ближайшее десятилетие ни одна из европейских стран постсоветского пространства не освободится от энергетической зависимости от России, что будет стимулировать попытки правящих кругов Украины, Белоруссии и Молдавии к поиску новых политико – энергетических комбинаций с непосредственными соседями и на мировой арене (Ближний Восток – Украина, Венесуэла, Иран – Белоруссия и т.д.)

· Зависимость экономик европейского региона ПП от поставки относительно дешевого российского природного газа носит долговременный характер и в ближайшие годы прогнозируемого периода альтернативы российскому газу найдено не будет. Техническая деградация транзитных энергокоммуникаций Украины, строительство обходных газовых магистралей («Южный поток», «Северный поток») к концу рассматриваемого периода приведут к переоценке транзитного статуса Украины и существенно снизит общий объем поставок российского газа через украинские и белорусские газопроводы. Одновременно, снизится потребность в установлении контроля «Газпрома» над украинскими и белорусскими газопроводами.

· В прогнозируемый период европейские страны ПП не смогут найти конкурентной альтернативы нефтяному импорту из России по причине ограниченности свободных и дешевых ресурсов нефти в Каспийском регионе.

· В Закавказье усилия нефтяного комплекса Азербайджана направлены на ликвидацию диспропорции между открывшимися транспортными возможностями и объемом, как собственной нефтедобычи, так и транзита через территорию Азербайджана углеводородов Центральной Азии. Существенный рост добычи нефти на азербайджанских промыслах, отмеченный в предыдущие годы, в обозреваемый период останется недостаточным для удовлетворения запросов партнеров Баку в ЕС.

· В прогнозируемый период на перспективы расширения транзита центральноазиатских энергоресурсов в страны ЕС во все большем объеме будут сказываться не только политическое и экономическое противодействие со стороны РФ, но и попытки КНР повернуть поставки энергоносителей на восток. Расширение в ближайшие годы поставок казахстанской нефти в Китай не позволит Астане выделить значимые ресурсы нефти для переброски в Джейхан. Планы Баку по созданию в Джейхане региональной энергетической биржи, обслуживающей производителей Каспийского региона в Средиземноморье, во временных рамках прогнозируемого периода вряд ли могут быть осуществлены.

· Экономический подъем в Казахстане напрямую связан с опережающим другие отрасли развитием энергетического сектора. Открывающиеся транспортные возможности для поставки нефти в Китай способны выступить ограниченным конкурентом российского проекта по строительству нефтепровода в Китай из Восточной Сибири. В обозримый период, несмотря на то, что статус Каспия не определен и вопреки договоренностям с Россией о строительстве Прикаспийского газопровода (июнь 2007 г.), Казахстан, в целях сохранения в своих руках транзита туркменского и узбекского газа на Запад, вернется к идее строительства по дну Каспийского моря газопровода в Азербайджан. Не исключено появление в конце десятилетия газопровода из Казахстана в Китай, проведенного по южной границе республики, что обеспечит подключение к экспортной магистрали газотранспортных сетей Туркменистана и Узбекистана (соглашение о строительстве туркмено-китайского газопровода (30 млрд. м.куб. в год) принято в июле 2007г.). Стоит отметить попытки Киргизии примкнуть в качестве транзитного звена к строительству газопровода «Центральная Азия – Китай» (Ферганская долина).

· Проблема защиты инвестиций, прежде всего российских в электроэнергетику региона и алюминиевую металлургию, а также в стратегически важные для России разработки урановых руд, в Центральной Азии не будут решены, все серьезные проекты в данном регионе будут требовать патронажа на уровне глав государств.

· В прогнозируемый период не получит своего разрешения и острая для региона водно – энергетическая проблема, остающаяся с одной стороны предметом постоянного политического напряжения между странами Центральной Азии, но с другой стороны, стимулирующая поиски все новых форм региональной интеграции. Завершение строительства российскими корпорациями двух важнейших для Центральной Азии Сангудинской ГЭС-1 и Рогунской ГЭС (Таджикистан) способно резко изменить водно-энергетический баланс в регионе и привести к непредсказуемым политическим последствиям.

Международно-политическое положение стран ПП

Постсоветское пространство остаётся сферой геополитической борьбы мировых и региональных держав. Вопрос о статусе суверенных государств большинства стран ПП является частью политической игры России, ЕС, США, КНР и иногда, Ирана.

* Используя в качестве политического императива борьбу за сохранение и упрочивание суверенитета, политические классы большинства молодых независимых государств объективно стимулируют дезинтеграцию постсоветского пространства, блокируя процессы по экономическому и политическому сближению стран ПП.
* Политические классы стран западной части ПП завершили выбор основных внешнеполитических ориентиров, оставляя России роль одного из ведущих экономических партнеров на фоне политического доминирования ЕС. Несоответствие между ростом международного влияния и экономической мощи России и отсутствием у РФ конкурентного европейскому привлекательного интеграционного политического и социально – экономического проекта, стимулировало сохранение и расширение внутри политических классов стран западной части постсоветского пространства устойчивых проевропейских настроений, что содействовало прозападному выбору властных элит этих стран.
* Возрастающая зависимость стран ПП от внешних факторов, региональной стратегии США, ЕС, Китая, а также Турции, Польши, Ирана, стимулирует политическую нестабильность и кризисы на постсоветском пространстве. Однако, мировые державы, надгосударственные образования (ЕС) и соседи по постсоветскому пространству, используя незначительные политические и экономические ресурсы, не добьются долговременного и всеобъемлющего политического контроля над отдельными странами ПП, не создадут на ПП управляемых и политически эффективных блоков государств, что в итоге будет содействовать появлению дуги политической непредсказуемости по периметру российских границ, требующей от России выработки стратегии по стабилизации обстановки на ПП и периодическому отвлечению ресурсов для стабилизации социально – экономической ситуации в отдельных странах - соседях.
* Втягивание большинства стран западной части постсоветского пространства в европейское экономическое «приграничье» оказало разрушающее воздействие на перспективы совместных экономических проектов в рамках СНГ (ЕЭП) и косвенно стимулировало переход российского руководства к прагматичной экономической политике на постсоветском пространстве, постепенному вводу экономических связей между Россией и странами ПП на рыночные принципы.
* Очаги политической нестабильности на постсоветском пространстве (самопровозглашенные государства - Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия, авторитарные режимы в Белоруссии, Таджикистане, Узбекистане, Туркмении, в совокупности с проблемными странами – Молдавия, Белоруссия, оставаясь очагами политической нестабильности на ПП объективно провоцируют периодические политические кризисы между Россией и соседями по постсоветскому пространству, стимулируют появление антироссийских региональных блоков («Организация за демократию и экономическое развитие — ГУАМ»), способствуют расширению зоны контроля НАТО на ПП.
* Страны западной части постсоветского пространства (Молдова, Украина, при определенных условиях Белоруссия), составляя интеграционное приграничье ЕС, в той или иной степени объективно оказываются в европейском «кандидатском» коридоре, что уже на данном этапе начинает определять их политическую, военно – стратегическую, экономическую, социальную, экологическую и иную ориентацию. Постепенный уход этих стран в «европейское пограничье» будет во все возрастающем объеме влиять на масштабы и разносторонность их отношений с Россией. Европейские интеграционные структуры, опираясь на местные политические классы, востребованы в роли региональных политических и экономических посредников, объективно стимулируя политическую непредсказуемость в непосредственной близости от России. В частности, если во время украинского политического кризиса 2005 – 2006 гг. противоборствующие политические силы пытались опереться на посредничество, как со стороны отдельных стран ЕС (Польша, Литва), так и России, то в период кризиса 2007 года (апрель – сентябрь) ЕС активно действовал на украинском политическом поле в роли, как посредника, так и политического арбитра, не ощущая конкуренции со стороны России.
* Закавказье остается традиционным эпицентром политической нестабильности, объединяя угрозы войны между Азербайджаном и Арменией, вооруженного конфликта Тбилиси с бывшими автономиями, существование трех непризнанных (самопровозглашенных) государств - Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах, наличие оккупированных территорий (часть Азербайджана), проблемы районов этнической и политической нестабильности, ограниченную легитимность правящих режимов, социально – экономические проблемы, массированное воздействие внешних сил – прежде всего США, ЕС, а также Турции, Ирана и даже Израиля на внутреннюю и внешнюю политику стран региона. Влияние России в Закавказье в настоящее время сократилось до уровня, сопоставимого с серединой XIX века, что в принципе, учитывая экономическую отсталость и политическую нестабильность региона, позитивно.

* В ближайшее десятилетие молодые и слабо структурированные политические классы стран Центральной Азии и Казахстана столкнутся с рядом проблем, объективно угрожающих, как конституционному строю, так и непосредственному существованию государств данного региона: противодействие исламскому фактору, включая террористический компонент, и стоящим за ним политическим силами в Афганистане, Пакистане, Саудовской Аравии, а также Иране; расширение политического, экономического и демографического потенциала КНР в регионе; отсутствие устраивающего все заинтересованные стороны решения водно-энергетической проблемы, сохранение угрозы политической дестабилизации в Узбекистане, замена политического решения проблем регионов со сложной социально-экономической и этнической обстановкой (Ферганская долина, Юг Киргизии, Нагорно-Бадахшанский регион Таджикистана) репрессивно-силовыми мерами контроля; активизация борьбы за контроль над энергоэкспортом из стран региона.

В военно–политическом плане страны ПП не являются самостоятельными игроками и оказываются только объектами в политике России, США, КНР, НАТО, ШОС.

* ОДКБ в современном формате имеет неясные перспективы и вместо организации ближнего «прикрытия» рубежей России от очагов политической дестабилизации, может в автоматическом режиме втянуть Россию в региональные конфликты. Статус регионального военно – политического блока обрекает ОДКБ на международную маргинальность. Экспанию НАТО на постсоветском пространстве ОДКБ уравновесить не в силах. Усиление китайского влияния в ШОС делает бесперспективными возможные надежды ОДКБ на расширение военного сотрудничества с данной организацией. В погнозируемый период внутренняя структура ОДКБ останется исключительно наднациональной, унификация оборонных систем участников Договора видимо останется поверхностной, решения будут носить компромиссный характер. К середине второго десятилетия XXI века, параллельно с эскалацией политической нестабильности в Центральной Азии, встанет вопрос о дальнейшей судьбе ОДКБ.
* США/НАТО, опираясь на плацдарм в Грузии и поддержку правящих кругов Украины и Молдавии, продолжат усилия по укреплению своего влияния на ПП, что в перспективе может оказать негативное воздействие на суверенитет Грузии и Молдавии.
* НАТО, используя военную инфраструктуру Украины и Молдавии, техническую базу и живую силу ВС Украины, активизируя различные формы партнерства с ВС Белоруссии продолжает стимулировать втягивание стран западной части ПП в сферу Северо - Атлантического блока. Присоединение Украины к Плану действий относительно членства в НАТО (ПДЧ), как первому этапу вхождения страны в Альянс, обеспечено. Руководство Грузии, заинтересованное в скорейшем вхождении в НАТО и опираясь на антироссийскую основу своей внешней политики, в прогнозируемый период останется вне конструктивного диалога с Россией.
* ШОС, выполняя роль стратегического, но временного компромисса между Россией и Китаем на постсоветском пространстве, в обозреваемый период частично сохранит признаки антиамериканского проекта, но влияние КНР в организации будет усиливаться, что приведет к доминированию в деятельности организации политико-экономической составляющей. Со своей стороны, Казахстан и Узбекистан, являясь членами ШОС, выступают против втягивание ШОС в военную проблематику, опасаясь появления в регионе Центральной Азии китайского военного потенциала. ШОС обеспечил легитимизацию сферу влияния Китая в Центральной Азии и в ближайшие годы, используя ШОС, Пекин, развивая экономическую экспансию в регионе, укрепит свои позиции в Казахстане, Киргизии и Узбекистане. Энергетическая тематика ШОС, активно лоббируемая Россией и имеющим статус наблюдателя Ираном, открывает для ШОС новые возможности для сотрудничества на просторах Евразии.
* Закавказье, оставаясь одним из самых милитаризованных регионов планеты (за 2005 год рост военных расходов в Армении составил свыше 20%, в Азербайджане – 51%, в Грузии – 137%), сохраняет высокую степень угрозы появления очагов военного противостояния и региональных конфликтов (Грузия – Абхазия, Южная Осетия; Армения – Азербайджан);
* Азербайджан, сохраняя роль экономического лидера Закавказья и основного транзитного звена поставки на внешние рынки каспийских и центральноазиатских энергоносителей, в обозреваемый период будет оставаться основным объектом конкуренции между США и Россией в регионе. Военно - стратегическое значение Азербайджана в контексте американо – иранской «холодной войны» и проблемы размещения третьего позиционного района ПРО США в Центральной Европе предоставит Баку дополнительные возможности для укрепления своих внешнеполитических позиций в регионе и внешнеполитических маневров между Вашингтоном и Москвой.
* В обозреваемый период США и НАТО, ощущая влияние на Азербайджан иранского фактора, не смогут сформировать полноценную программу сотрудничества с Баку, подменяя ее разного рода «партнерствами» и, одновременно концентрируясь на создании инфраструктуры блока в Грузии, уже оказавшейся в кандидатском «коридоре» НАТО.
* США сосредоточатся на сохранении своего присутствия в зоне ШОС и попытаются оставить за странами региона вспомогательную роль в обеспечение операции НАТО в Афганистане (Таджикистан, Киргизия). США, ориентируясь в формате стратегии «Большая центральная Азия», сконцентрируют свои усилия на том, чтобы не допустить усиления в Центральной Азии государств (Иран, КНР), которые могли бы ограничить или ослабить влияние Вашингтона в данном регионе и в размывании российского присутствия в регионе. В итоге, в обозреваемый период США/НАТО не смогут расширить зону своего контроля в Центральной Азии, где постепенно завязывающийся узел противоречий между Россией и Китаем на фоне расширения влияния на страны региона со стороны Ирана, Афганистана и Индии, будет стимулировать появление зоны политической нестабильности.
* Международный, в данном случае афганский, терроризм, по мере стагнации операции НАТО в Афганистане, будет усиливать давление на страны Центральной Азии, в первую очередь на Узбекистан. Кризис в Узбекистане способен не только похоронить все перспективные проекты развития региона, но и оказать дестабилизирующее воздействие на все постсоветское пространство, что потребует срочной реакции России и Китая.

Реальные, опирающиеся на внутренние ресурсы и объективные обстоятельства, интеграционные процессы на постсоветском пространстве отсутствуют и в обозреваемый период доминировать будут двусторонние связи.

· Экономическая интеграция на ПП оказалась бесперспективна, так как утвердившиеся модели экономического развития стран ПП стимулировали экономический национализм. Создание зоны свободной торговли (таможенной зоны) в рамках ЕврАзЭс, как первого этапа структурной экономической интеграции, в ближайшие пять лет теоретически возможно только между Россией и Казахстаном, но по причине отсутствия закрытой границы между Казахстаном и Китаем, ее реальное воплощение в жизнь остаются под вопросом. Предпосылки для общего рынка и экономического, а также валютного союза (следующие этапы экономической интеграции) на постсоветском пространстве не созданы и в обозримый период исчезнут даже начальные условия для старта данных процессов.

· СНГ постепенно потеряет последние административные функции и в обозримом будущем в существующем формате не сохранится, но полностью не исчезнет, выделив из своего состава консультативные структуры, а также вполне жизнеспособные органы, наделенные функциями координации национальных систем управления воздушным, железнодорожным, возможно морским транспортом. Не исключено появление структур, связанных с координацией национальных трубопроводных систем. Сохранится интерес к взаимной защите воздушного пространства.

· Российско – белорусский проект не выйдет из стадии стагнации. Вялотекущий кризис, связанный с потерей доверия между партнерами, способен к быстрой и почти неудержимой разрушительной эскалации, что в свою очередь может подтолкнуть процессы деградации интеграционного проекта. Постепенная ликвидация российских энергетических льгот привела пока к непубличному, а затем открытому демонтажу зачатков Союзного Государства. Индикатором зрелости белорусского политического класса станет борьба за сохранение или активное разрушение единого социального пространство между двумя странами. В виду того, что белорусское общество находится на аграрно – индустриальной стадии своего развития, современное состояние белорусского политического класса не позволяет рассчитывать на появление адекватной современный процессам глобализации альтернативы современной белорусской власти. Стремление белорусского руководства выступить глобальным посредником («мостом») между ЕС и РФ, заставит российские корпорации искать ассиметричные ответы на западном направлении (покупка и строительство нефтеперерабатывающих производств непосредственно в странах ЕС, ликвидация внеэкономического доминирования белорусского товарного экспорта в отдельных секторах российского рынка и т.д.)

· В прогнозируемый период, даже в случае прихода к власти в Белоруссии новой администрации, договороспособность Минска останется под сомнением, что заставит Россию прибегнуть к дополнительным мерам для гарантирования транзита углеводородов (газопровод «Северный поток», нефтепровод БТС – 2, газопровод в Калининградскую область - ответвление «Северного потока») и колесного транзита (расширение терминалов на латвийской и финской границах) в страны ЕС. Привлекательность белорусского рынка и основных промышленных активов в обозреваемый период будет снижаться.

· Начало нового диалога о создании зоны свободной торговли Украины с ЕС, который станет возможным после вступления Киева в ВТО, фактически сделает невозможным участие Украины в ЕЭП. В обозреваемый период Украина потеряна для реальной экономической интеграции на постсоветском пространстве, за исключением ее участия в политико – энергетическом проекте ГУАМ.

Эволюция постсоветского пространства в период с 2008 по 2020 гг.

Политические перспективы регионов ПП во многом зависят от исполнения сценариев развития отношений России с ЕС, США, Китаем и от условий вступления России в этап политической и экономической модернизации. Эволюция постсоветского пространства в обозреваемый временной период будет определяться следующими факторами:

· При любом варианте внутреннего развития ЕС и его взаимоотношений с Россией, политические элиты государств западной части ПП продолжат попытки войти в сферу политического и экономического влияния ЕС и НАТО. Экономические, трудовые, транзитные ресурсы этих стран окажутся предметом острой конкурентной борьбы между ЕС и Россией. ЕС и США будут активно стимулировать попытки правящих кругов этой части ПП использовать политический инструментарий против российской экономической экспансии, содействовать ограничению влияния российского бизнеса, использовать информационные и иные ресурсы против попыток России укрепить свое экономическое влияние в Белоруссии, Украине и Молдавии. Параллельно, в рассматриваемый период получит толчок отраслевая интеграция между испытывающими инвестиционный и технологический голод традиционными высокотехнологичными производствами Украины и Белоруссии (авиастроение. транспортное машиностроение, станкостроение и т.д.), не имеющие перспектив в экономических проектах Киева и Минска с ЕС, с аналогичными промышленными корпорациями России.

· Украине не угрожает территориальный распад и при поддержке внешних сил страна удержится в своих современных границах, оставаясь государством с неустойчивым конституционным строем, погруженным в свои внутренние проблемы, что в итоге приведет к кризису украино-европейских отношений. К концу рассматриваемого десятилетия не исключено, что итогом жесткой политической борьбы с участием внешних сил станет вступление Украины в НАТО, что создает ряд вялотекущих политических и национально - конфессиональных конфликтов на ее территории и провоцирует политический кризис между Россией и Украиной, Россией и НАТО.

· Киев продолжит безуспешные попытки занять место лидера в Черноморском регионе, предпринимая в координации с ОБСЕ и СЕ меры по восстановлению территориальной целостности Молдавии, пытаясь укрепить влияние центра в Крыму, организовывая «выдавливание» Черноморского флота РФ из Севастопольской базы.

· В обозреваемый период, правящая украинская элита, формируя собственные геополитические амбиции на ПП, с целью привлечения внимания к роли Украины в регионе и стремясь к получению статуса второго центра силы на постсоветском пространстве, может попытаться использовать ядерный фактор в качестве серьезного внешнеполитического инструмента. Акцентируя внимание к энергетической безопасности, основой которой является развитая атомная энергетика, Украина в конце рассматриваемого десятилетия может оказаться в числе «пороговых» государств, потенциально готовых к обладанию ядерным оружием.

· Доминирующая на ПП модель экономического развития – государственно-частное партнерство с применением постсоветских административных методов управления обеспечивается или высоким уровнем экономических преференций со стороны России (Белоруссия) или сочетанием удачной ценовой конъюнктуры на энергоресурсы и транзитных возможностей России (Туркмения, Казахстан). Выживаемость данной модели в ближайшие 3 – 6 лет во многом зависит от политической воли РФ.

· Белоруссия, в случае сохранения властных полномочий в руках ныне правящей группировки, объективно окажется в зоне европейского пограничья, неуклонно превращаясь в предмет торга между Россией с одной стороны и США и ЕС с другой, осложненным влиянием Польши, имеющие собственные политические и экономические интересы в стране, часть которой продолжительное время находилось в составе польского государства. Политика белорусского руководства, независимо от продолжительности нахождения у власти политической группировки А. Лукашенко, во все большей степени оказывается в сфере влияния ЕС и НАТО. Возврат к политической интеграции между Россией и Белоруссией невозможен, так как белорусский политический класс не готов к передаче части суверенитета наднациональным органам Союзного Государства. В прогнозируемый период будет сохраняться привлекательность экономической интеграции между Россией и Белоруссией, но объективные отличия между белорусской экономической моделью и российской рыночной экономикой со временем приведут к затуханию экономической интеграции между странами. Свидетельством тому является дефицит в торговле между Россией и Белоруссией, достигнувший в 2007 году 3,6 млрд. долларов США (8% ВВП Белоруссии). Способность белорусского политического класса к реформированию экономики и, как следствие, политической системы, вызывает сомнение, что ставит под угрозу перспективы развития белорусской государственности.

· Попытки правящих кругов стран западной части постсоветского пространства согласовать единую политическую и экономическую, включая транзитную, стратегию в отношении России (Украина – Молдавия, Украина – Белоруссия) в рассматриваемый период не увенчаются успехом. Украина и Белоруссия остаются серьезными конкурентами на энергетическом рынке ПП и в экспорте на рынок РФ.

· Закавказье, несмотря на массированное содействие США и непосредственное участие ЕС, не превратится в полноценный энергокоридор между Каспийским регионом - Центральной Азией и европейскими потребителями. Строительство Прикаспийского газопровода и газопровода «Южный поток» во многом затруднит перспективы строительство Транскаспийского газопровода. Однако, если не удастся сорвать реализацию проекта газопровода “Nabucco”, к которому в сентябре 2007 года примкнула Франция, к 2012 - 2014 годам новая газовая коммуникация может поменять транзитно - энергетическую роль Закавказья и предоставить Украине и Белоруссии возможности для альтернативных поставок газа с юго - запада Европы по среднеевропейским ценам.

· Казахстан, оставаясь объектом мировой политики, несмотря на попытки выступить инициатором интеграционных процессов, как в рамках СНГ, так в регионе Центральной Азии, в прогнозируемый период не сможет сформировать привлекательный интеграционный проект без участия России.

· Неизбежная экспансия Китая воспринимается в правящих кругах Центральной Азии, как неотвратимый вызов, способный, тем не менее, расширить количество маршрутов экспорта углеводородного сырья и привести к росту китайских инвестиций в традиционные сферы экономик стран региона. К концу прогнозируемого периода экономическое влияние КНР в Киргизии примет почти монопольный характер.

· Руководство Узбекистана не имеет политической перспективы, политический класс республики пока не в силах предложить новые варианты социально-экономической и политической стратегии, страна лишена финансовых возможностей для снижения социальной напряженности. В обозреваемый период угроза политической дестабилизации в Узбекистане будет с каждым годом возрастать, что помимо неминуемой исламизации конфликта, вызовет многомиллионную миграцию, способную подвергнуть разрушению государственные институты в Киргизии и оказать негативное влияние на государственные институты в Казахстане.

· Полуфеодальные традиции в туркменском обществе обеспечат сохранение авторитарного режима. В обозреваемый период Туркменистан останется единственным самостоятельным политическим и экономическим игроком в регионе, не связанным какими-либо жесткими политическими обязательствами с внешними силами. Активное международное позиционирование Ашхабада способно оказать существенное влияние на стратегию России, США, ЕС и Китая в Центральной Азии, оказать серьезное воздействие на региональную политику Казахстана и Узбекистана.

Роль России на постсоветском пространстве

В период 2008 – 2020 гг. Россия сохранит на постсоветском пространстве ряд стратегических преимуществ:

* На постсоветском пространстве Россия остается единственным суверенным и активным субъектом мировой политики. Международные позиции России, статус постоянного члена Совета Безопасности ООН, члена G8, не позволят в обозреваемый период игнорировать мнение российского руководства ни по одной из проблем ПП.
* Россия остается важным, хотя и не единственным рынком для экспорта из стран постсоветского пространства;
* Российский рынок рабочей силы предоставляет возможность заработка миллионам трудовых мигрантов из этих стран, выступая источником существования их семей в странах проживания;
* Российские вооруженные силы, сохраняя и наращивая свою боевую и военно-технологическую мощь, не встретят на ПП адекватного конкурента. Россия является единственной державой, ядерный потенциал которой сопоставим с американским. Несмотря на то, что в настоящее время Россия самостоятельно не может обеспечить безопасность на постсоветском пространстве, степень ее участия в региональных процессах обеспечения безопасности останется высокой и, зачастую, решающей.

В ближайшее десятилетие выполнения стратегической задачи сохранения и расширения политического и экономического влияния России на постсоветском пространстве будут препятствовать следующие проблемы:

* Россия по объективным причинам, связанными с определенной стадией ее политического и экономического развития, пока не готова выработать привлекательную идеологическую и политико-экономическую модель, способную на конкурентной основе противостоять втягиванию стран западной части ПП в «европейское пограничье»;
* Трансформация и модернизация российской экономики отстает от нарастания конкуренции на рынках ПП;
* Ограниченность ресурсной базы, включая политические ресурсы и отвлеченность на глобальные вызовы со стороны ЕС, США, стран АТР, заставят Россию сфокусировать политику на отдельных геополитических направлениях и узкой группе стран, играющих стратегическую роль в обеспечении военно-стратегических, экономических и политических целей РФ в Евразии.

Тактические задачи России на постсоветском пространстве взаимно дополняют друг друга:

- сохранение военно – стратегического преимущества России на постсоветском пространстве;

- обеспечение российского контроля над наиболее ликвидными и имеющими стратегический характер ресурсами и промышленными активами ПП - ТЭК, добывающая промышленность, транзитные мощности, доступ на региональные и национальные рынки (Казахстан, Украина, Белоруссия, Центральная Азия).

* Без опережающего роста российских инвестиций в нефтегазовые отрасли Казахстана, Туркмении, Узбекистана, расширения участия российских компаний в нефтяном секторе Азербайджана, активном строительстве новых нефтяных и газовых транзитных коммуникаций – Прикаспийский газопровод, «Южный поток», оптимизации деятельности уже функционирующих нефтепроводов, прежде всего КТК, Россия рискует проиграть конкурентную борьбу на энергетическом рынке постсоветского пространства.
* В ближайшие десять лет экономический интерес России к ПП будет ограничен поиском дополнительных ресурсов, транзитных возможностей и доступом к национальным рынкам. Россия не найдет на постсоветском пространстве столь ей необходимых для ускоренной модернизации технологий. Экспортные возможности Украины, Казахстана, Белоруссии по поставкам наукоемкой продукции стремительно снижаются, что косвенно влияет на заинтересованность российского ВПК в развитии кооперации с ВПК молодых независимых государств.

Специфика политической и социально-экономической ситуации в частях ПП, темпы развития экономик и ее специализация, эволюция внешнеполитических ориентаций заставят Россию в ближайшие годы все в большей степени обращаться к поиску отдельных стратегии как в отношении отдельных регионов ПП, так и стран, их составляющих.

* Надежды на отношения стратегического союзничества с не имеют оснований. Россия, как и США, в принципе не подходят на роль стратегического партнера Украины, так как огромные потенциалы двух держав объективно способствуют расколу украинского политического класса. В политическом плане, Украина стратегически зависит от США; в экономическом – в стратегических масштабах – от России. Несмотря на объективные и субъективные препятствия, Украина постепенно входит в европейское пространство – облегчен визовой режим, подписано соглашение о реадмиссии (2007 г.), урегулирован доступ украинской стали на европейский рынок. В обозреваемый период европейский вектор Украины укрепится.
* России в отношениях с Украиной придется все больше опираться на формат стандартных международных отношений. В этом случае, к концу прогнозируемого периода, возможно, потребуется подготовка вывода базы российского флота из Севастополя.
* До 2020 г. проблема транзита российских углеводородов между Москвой и Киевом не получит политического решения. Не исключено, что при определенных условиях, оператором транзита энергоресурсов через Украину может оказаться ЕС. К концу следующего десятилетия российское руководство будет вынуждена принять и выполнить техническую программу ликвидации зависимости российского энергетического транзита от Киева, включая наращивание мощности обходных трубопроводов и строительство заводов СПГ.
* Без привлекательного интеграционного проекта РФ не сможет сдержать расширение НАТО на постсоветском пространстве. До конца рассматриваемого периода Украина может оказаться в составе НАТО, что фактически выведет страну из постсоветского пространства и создаст политический кризис. Вхождение в НАТО Грузии, испытывающей неразрешимые проблемы с самопровозглашенными государственными образованиями на своей территории (Абхазия, Южная Осетия), сомнительно. Тбилиси, несмотря на активную и эмоциональную антироссийскую компанию, придется удовлетвориться двусторонними соглашениями с США и ЕС.
* Российская политика в Закавказье будет постепенно фокусироваться вокруг Азербайджана, что не вызовет ответной реакции Баку. Взаимосвязь с проблемами северо-запада Ирана и опасность втягивания в конфликт южнее своих границ заставит Баку искать баланс отношений с Москвой и Вашингтоном. Азербайджан в обозримый период, во всяком случае, до развязывания конфликта по Нагорному Карабаху, попытается и дальше играть роль стратегического партнера, как России, так и США одновременно. Геополитические амбиции Баку в регионе Каспия и Центральной Азии, азербайджанские инвестиции в Грузии, Таджикистане, Киргизии, привлекут к Азербайджану внимание, как Астаны, так и Пекина.
* Используя базы в Центральной Азии, Россия по-прежнему будет являться важнейшим звеном обеспечения безопасности региона Центральной Азии, что, однако не исключает периодических проблем с продлением присутствия российского воинского контингента на территории Таджикистана и Киргизии.

* Наблюдаемое в последнее время стремление правящих кругов Казахстана и Центральной Азии определиться с внешнеполитической средой и выбрать в качестве ориентиров структуры ЕврАзЭС и ШОС, позволяет рассчитывать на то, что в обозреваемый период Россия не столкнется с массированным «выдавливанием» своего присутствия из региона. Однако, в обозреваемый период, учитывая, что поле взаимной конкуренции в энергетической сфере между Россией и Казахстаном быстро нарастает, отношения с Астаной приобретут более сложный характер. Параллельно Москве придется искать формулу поддержки светских режимов южнее Казахстана.
* В случае начала цепной реакции неконтролируемого распространения ядерного оружия в странах Ближнего и Среднего Востока, России возможно в рамках ближайшего десятилетия (2007 – 2017 гг.) придется в одиночку или с иными ядерными державами решать проблему предоставления ядерных гарантий странам Центральной Азии.

Заключение

К 2020 году постсоветское пространство распадется на субрегионы и государства, анализ внутренней и внешней политики которых потребует специализированного странового подхода. Глобализация способствует втягиванию молодых государств в мировые политические и экономические процессы, но не приведет к унификации их внутренней и внешней политики.

Поражение НАТО в Афганистане, озабоченность США развитием военного потенциала КНР и энергетические интересы Запада усилят попытки НАТО закрепиться в Центральной Азии. Российскому руководству придется учитывать, что в прогнозируемый период создать полноценный тандем ОДКБ и ШОС вряд ли удастся и России придется изыскивать собственные ресурсы для сохранения своего военно-стратегического присутствия в Центральноазиатском регионе.

Судьба большинства стран находится в руках глобальных игроков, а сам вопрос о способности части их превратиться в действительно суверенные национальные государства пока остается открытым. В обозреваемый период завершится этап использования властными элитами стран постсоветского пространства России в качестве инструмента в собственной борьбе за выживание и доступ к материальным ресурсам. Вместе с тем Москва уже не будет рассматривать бывшие союзные республики в качестве приоритета первого уровня, особые отношения с которыми нужно поддерживать скрытым субсидированием их экономик. Экономический рост и обеспечение социально – экономической стабильности в молодых независимых государствам уже сейчас зависят от общемировой и политической и экономической, преимущественно в области энергетики, конъюнктуры.

По мере «самоопределения» стран постсоветского пространства, к концу прогнозируемого периода постсоветское пространство исчезнет как целостный объект российской политики, что не повлечет добровольного «ухода» России из региона. В силу необходимости обеспечения национальной безопасности и экономических интересов РФ в условиях роста конкуренции с другими заинтересованными игроками на ПП, задача сохранения российского присутствие в большинстве постсоветских стран будет оставаться одним из приоритетов внешней политики России.

Российскому руководству, учитывая, что в обозреваемый период Россия останется единственным субъектом глобальных международных отношений на постсоветском пространстве, придется переформатировать структуру Содружества независимых государств в региональный аналог G8, оставляя за СНГ исключительно координирующие функции.

Расширение и углубление разносторонних связей и контактов между российским политическим классом и молодыми политическими классами постсоветских стран потребуют все большего внимания российского руководства, что, однако, не должно стимулировать попытки, не дожидаясь вызревания в молодых независимых странах элитных групп, добиться в постсоветском истэблишменте однозначного и выгодного России геополитического «выбора». Задача формирования вокруг России реального «пояса добрососедства» станет выполнимой вместе со сменой поколений в политических классах стран постсоветского пространства.

Публикация является главой из книги "Россия и мир. Новая эпоха. 12 лет, которые могут все изменить", издательство: АСТ, Русь-Олимп, 2008 г., твердый переплет, 448 стр., ISBN 978-5-9648-0186-3, 978-5-17-050151-9, Тираж: 5000 экз.

[1] В главе используется термин «постсоветское пространство, как наиболее нейтральный.. Использование термина СНГ к пространству ex-СССР не совсем корректно по причине очевидной деградации данной организации. В контексте данной работы постсоветское пространство не включает прибалтийские страны.

[2] С 2000 г. а экономики Украины, Казахстана, Азербайджана, Киргизии и т.д. российские компании инвестировали более 45 млрд. долларов США.

Источник:Expertby.org
Комментировать | | Обсудить на форуме

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Другие новости по теме:

России ни ЕС ни НАТО не нужны

Путин предложил ЕС поэтапно вводить безвизовый режим для стран постсоветского пространства

Месть русских ("The Messenger", Грузия)

Россия открывает посольство в Брунее - МИД РФ

Хилари Клинтон: США защитят Украину от России

» Информация

Комментировать статьи на нашем сайте возможно только в течении 7 дней со дня публикации.